На дворе уже почти июнь месяц, а мне довелось побывать в лесу, что еще не проснулся. Даже нет, не так, он был скован будто бы не сном, а какой-то дремотой. Молодые деревья по краям и старые, неожиданно высокие чуть глубже. Подходишь, отзывается, будто трогаешь какую-то свою струну и слушаешь ее мелодию. Дерево за деревом, тут коснуться, там скользнуть рукой, а еще возжелать провести рукой по тому, чуть коснуться губами ствола и местами даже пробежаться, пусть и не характерным для меня бегом. И все почти деревья, кусты покрыты были паутиной, тонким слоем из множества паутинок. Старых и новых, старых будто свалявшихся от дождей и превратившихся в своеобразные жгутики. Тонких и изящных новых. И все спит, отзывается как через пелену, потом чуть в стороне будто тянулось, здоровалось, иногда путалось ветками в волосах, не желая отпускать. Рядом стоящие деревья, дубы, где в каждый судя по всему била молния и ни раз. И Потом нахлынувшее чувство, да, у леса есть свой леший, уже старый видимо и уставший местами, но у леса нет своей берегини, нет той, кто его бы пробуждала и приветствовала, радовалась ему и в чьей душе он отдавался бы тихим звоном задетой струны. И ему не хватало чего-то именно такого, потому он и пробовал впадать в оцепенение.